Жизнь — ленивый антрепренёр: раз за разом она разыгрывает на подмостках мира знакомые сюжеты из сказок и легенд, из Шекспира и Гомера. Нет графства на благословенном Юге, где не повторилась бы драма Вероны и расшалившийся Амур не подбил бы одной стрелой юношу и девушку из двух благородных семей, враждовавших на протяжении нескольких поколений. А всем известный случай в Неваде (говорят ещё, будто дело было в Юте или вообще где-то в Ганновере, а то и в Аргентине, но это неправда), когда сиротка, взятая на воспитание злыми и жадными дальними родственниками, сбежала на танцы и вскружила голову сыну крупного скотопромышленника — эту сказку написал вовсе не Шарль Перро! 

Сколько раз «Илиада» воплощалась во льдах или под Южным Крестом, а «Гамлет» — в уединённой деревушке, где из печатного слова знают только газету, в которую можно заворачивать дрянной самосеянный табак! Но мы поведаем о том, как история Красной Шапочки и Серого Волка повторилась в одном среднезападном штате, гористом и лесистом, где вместо дорог — направления, где револьверов больше, чем душ населения, и больше, чем пар обуви в совокупном обиходе (впрочем, это неточно).

Жила-была девочка, которую по сказочным правилам следовало звать Красная Шапочка, но именно красной шапочки у неё не было. Зато у неё имелось серое кепи времён войны Севера и Юга. Семейное предание (которому нет оснований не доверять) гласило, что  кепи принадлежало генералу Натану Б. Форресту, который однажды посетил бабушку и оставил этот сувенир. Славный воин оставил по себе и иную память, которая в положенный срок воплотилась в нового гражданина, в свою очередь ставшего, после вступления в непокорный возраст, отцом героини этой повести. Молодой отец вскоре после обретения этого почтенного статуса погиб в перестрелке с людьми Джерри о'Нила, а потому не смог дать дочери подобающего воспитания, да и почти всё его наследство состояло из легендарного серого кепи. 

Но скромность наследства с лихвой искупалось восторженным и почтительным отношением наследницы. Как только её белокурая головка подросла настолько, чтобы не проваливаться в кепи до кончика носа (а заодно вместить в себя семейное предание), она предпочитала этот героический головной убор всем остальным. 

Если бы это и вправду была сказка, девочку звали бы Серая Шапочка. 

Мы и будем звать её именно так, а как её звали на самом деле, неважно.

Как-то раз, когда Серая Шапочка иже стала девушкой, но ещё не вполне смирилась с этим превращением, мать сказала ей:

— Давно не было вестей от твоей бабушки. Как там она? Загляни к ней да свези гостинец. 

А поскольку мать была одним из немногих живых существ в этом мире, кого Серая Шапочка слушала почти беспрекословно, она сей же час оседлала мула, навьючила на него суму с гостинцем, прицепила к поясу кобуру с потёртым, но надёжным револьвером и отправилась в путь. 

Когда от дома, где она жила с матерью, её отделяли пятнадцать миль лесных троп, а от дома бабушки — три, Серая Шапочка встретила Красного Волка. 

Мать Красного Волка была метиской, а отец — самбо. Но его дед, по слухам, был вождём одного из кланов тимуква, и Красный Волк свято верил, что в нём кипит кровь свирепых краснокожих воителей, не признающих нелепых законов бледнолицых. Вот почему из всех возможных жизненных путей он выбрал себе путь бродяги, браконьера и бандита. Надо заметить, в бродяжничестве он преуспевал больше, чем в вольной охоте, и ещё меньше ему везло в ремесле разбойника, хотя ему и довелось пару раз посидеть в тюрьме штата, а однажды он чудом избежал виселицы. Тем не менее, он верил, что фортуна ему непременно улыбнётся, и шатался по штату в поисках лёгкой поживы. 

Увидев на тропинке Серую Шапочку, он решил, что сегодня богиня удачи ему подмигнула самым пикантным образом.

— Хороший денёк, Серая Шапочка! — ухмыльнулся он, выходя из-за ствола двухсотлетнего вяза, и приподнял шляпу-котелок, который он в память о дедушке-вожде утыкал перьями цапель.. — Не слишком ли далеко ты забралась от дома?

— В самый раз, Красноносый Волк, — ответила Серая Шапочка. Нет ничего удивительного в том, что они затеяли беседу: Красный Волк был отдалённо знаком Серой Шапочке, и год назад они перекинулись парой слов. И Серая Шапочка знала, что потомок воинственного вождя много лет сражается с Джоном Ячменное Зерно, а больше с его кузеном, Джеком Маисовым Початком, из которого в этих краях гнали домашний виски. 

— Куда направляется такая бойкая на язык юная особа? — продолжал Волк.

— По своим делам, — ответила Серая Шапочка и на всякий случай положила левую руку на рукоятку револьвера: у Красного Волка была скверная репутация.

— Дырявый пенни против серебряного доллара, что ты решила навестить старую клячу, твою бабку по отцу! — явил недюжинную проницательность Красный Волк. — Эта тропа ведёт к её хижине. А что ты ей везёшь?

— Маменькины пирожки, — ответила Серая Шапочка.

— Старушка не будет на тебя в обиде, если ты привезёшь их немного зачерствевшими? — поинтересовался Красный Волк. — Твой мул, кажется, нуждается в отдыхе, а тебе не помешает общество джентльмена! 

— Я вижу тут только одного джентльмена, и он у меня под седлом, — отрезала Серая шапочка. — А теперь ступай по своим делам, а то я решу, что ты задумал недоброе, и собью пернатый котелок с твоей тыквы.

Она сделала движение, чтобы извлечь револьвер, но Красный Волк, который начал практиковаться в стрельбе до того, как Серая Шапочка научилась ходить, оказался проворнее, выхватил свой и выстрелил в девушку.

Серая Шапочка, трагически взмахнула руками, выпала из седла и скатилась под откос. Простреленное кепи отлетело далеко в сторону. 

— Крошка раскинула мозгами, — криво ухмыльнулся Красный Волк, глядя сверху на неподвижное тело девушки. — Мне приходилось любить холодных девушек, но эта слишком холодна даже для меня. Ладно, навещу старушку, может, она окажется посговорчивее.

С этими словами он схватил под уздцы брыкающегося мула и отправился к хижине бабушки.

Дверь в хижину бабушки была закрыта. Это могло означать что угодно: что хозяйка дома и не желает, чтобы её беспокоили, или что она три дня как отбыла в неизвестном направлении.

Красный Волк постучал.

— Кого там дьявол принёс? — проскрипел из дома старушечий голос.

Тут Красному Волку пришло неуместное желание повеселиться.

— Это я, ваша внучка! — пропищал он, давясь от смеха. — Я принесла вам пирожки!

— Тогда открывай дверь и входи! — ответила хозяйка хижина.

Красный Волк открыл дверь и вошёл.

В следующий момент он понял, что фортуна подмигнула ему сегодня двусмысленно, ведь заряд картечи в живот вряд ли можно считать удачей.

— Не угадал. Малая обещала привезти мне «лунное сияние», которое гонит её дядюшка Грэг, — сказала бабушка. 

— Чёрт побери, сегодня не мой день, — прохрипел Красный Волк. — Но я скоро встречусь с твоей малявкой в аду и передам ей… 

Он не успел закончить свою речь и замер с отпавшей челюстью, глядя стекленеющими глазами в неведомую живым даль.

Бабушка увидела знакомого мула и просто извелась от беспокойства, теряясь в догадках, что же стряслось с любимой внучкой. Добрую старушку хватил бы удар, если бы через час Серая Шапочка не появилась на тропинке, бледная, как луна, но живая и поддерживаемая под руку дровосеком Гарри Мак-Нейлом. К счастью, Красный Волк промазал, и пуля только контузила девушку, отчего та потеряла сознание. Гарри, который работал неподалёку, услышал звук выстрела и поспешил посмотреть, что там случилось: он тоже видел Красного Волка и знал — там, где крутится этот бродяга, случается что-то скверное. Он наскоро воскресил Серую Шапочку и помог ей добраться до дома бабушки. 

Как полагается по канону сказки, дровосек разрубил бездыханное тело Волка и схоронил в разных уголках леса, потому что доброй старушке и милой девушке не нужны были лишние волнения из-за такого малопочтенного субъекта. А потом бабушка пригласила его выпить чашечку кофе и продегустировать новое «лунное сияние» нового урожая от Грэга, который с такими приключениями привезла ей Серая Шапочка. Как-то само собой получилось, что дровосек загостился у бабушки с внучкой до темноты, и под крупными сентябрьскими звёздами долго скрипела его губная гармошка, когда они с Серой Шапочкой сидели на крыльце. А когда забрезжил рассвет, бабушка строго заметила, что болтовня «Зачем тебе такие большие руки? — Чтобы лучше обнять тебя, малышка!» мешают ей спать, и что современная молодёжь ужасна, совершенно утратила уважение к старикам и ведёт себя безнравственно.

Конечно, добрая старушка лукавила. Но здесь начинается другая сказка…